������������������������������������-������������������������������������������ ������������������������ (������������������������������������������������)

"Старый, верный Вяйнямёйнен
Говорит слова такие:
"О кователь Ильмаринен!
Едем в Похъёлу с тобою,
Чтоб добыть оттуда Сампо,
Крышку пеструю увидеть!"
Тут кователь Ильмаринен,
Отвечая, так промолвил:
"Невозможно взять нам Сампо,
Крышку пеструю похитить
Из той Похъёлы туманной,
Сариолы вечно мрачной!
Сампо в Похъёле убрали,
Крышку пеструю укрыли
В каменной скале высокой,
В медном Похъёлы утесе,
Там - за девятью замками;
И пошли от Сампо корни
В глубину на девять сажен;
И один проходит в землю,
На берег другой проходит,
Третий в гору, что при доме".
Молвит старый Вяйнямёйнен:
"Брат, кузнец ты мой любезный!
Едем в Похъёлу со мною,
Чтоб добыть оттуда Сампо!
Мы корабль большой построим,
Чтоб на нем поставить Сампо,
Крышку пеструю похитить
В скалах Похъёлы туманной
Из горы, где много меди,
Из-за девяти замочков!"
Отвечает Ильмаринен:
"Путь по суше безопасней.
Лемпо морем пусть поедет,
Смерть пусть тащится по волнам!
Там нагнать нас может ветер,
Может буря опрокинуть,
Как бы не пришлось грести нам
Там - как веслами - руками".
Молвил старый Вяйнямёйнен:
"Путь по суше безопасней,
Безопасней, но не легче,
Он извилистей и дальше.
Хорошо по морю в лодке,
В челноке приятно плавать,
По равнинам вод стремиться,
Ехать прямо по теченью:
Ветры лодочку качают,
Волны двигают кораблик,
Ветер западный качает,
Южный ветер подгоняет.
Но пусть будет, как кто хочет,
Ты не хочешь ехать морем,
Так поедем мы по суше,
Мы поедем по прибрежью!
Только ты клинок мне выкуй,
Огневой мне меч устрой ты,
Чтоб собак я разогнал им,
Похъёлы народ рассеял,
Ибо я иду брать Сампо
В деревнях, морозом полных,
В Похъёле туманно-мрачной,
В той суровой Сариоле".
Стал у горна Ильмаринен,
Вековечный тот кователь,
На огонь железо бросил,
Бросил сталь на кучу углей,
Бросил золота пригоршню,
Серебра пригоршню тоже.
Раздувать рабов заставил
За поденную оплату.
Тут рабы мехи качают,
Раздувают сильно воздух:
Точно тесто, сталь размякла,
Точно кашица - железо,
Как вода, сребро блистает,
Как волна, струится злато.
И нагнулся Ильмаринен,
Вековечный тот кователь,
Посмотрел на дно горнила,
На края горящей печки:
Там клинок образовался
С золотою рукояткой.
Смесь из пламени он вынул,
Положил металл прекрасный
Из горна на наковальню,
Чтоб стучал веселый молот.
Сделал меч, какой хотелось,
И клинок был самый лучший.
Меч он золотом украсил,
Серебром отделал славным.
Старый, верный Вяйнямёйнен
Посмотреть туда приходит.
Огневой клинок берет он,
Взял его рукою правой.
Поворачивает, смотрит,
Говорит слова такие:
"А придется ль меч по мужу,
Тот клинок по меченосцу?"
И пришелся меч по мужу,
Тот клинок по меченосцу,
На конце сияет месяц,
Посредине светит солнце,
В рукоятке блещут звезды,
В нижней части ржет жеребчик,
Наверху кричит котенок,
На ножнах собачка лает.
Там и тут мечом он рубит
По железному утесу,
Говорит слова такие:
"Лезвием я этим мог бы
Горы твердые разрезать,
Расколоть на части скалы!"
Сам кователь Ильмаринен
Говорит слова такие:
"Чем же я могу, несчастный,
Чем, отважный, защищаться,
Опоясаться, закрыться
От всех бед морей и суши?
Не в броню ли мне одеться,
Взять железную рубашку
Да стальной на чресла пояс?
Всякий муж в броне сильнее,
Богатырь в железе лучше,
Крепче в поясе из стали".
Вот пришла пора уехать,
Час приблизился отъезда.
Должен ехать Вяйнямёйнен,
С ним кователь Ильмаринен.
И пошли искать лошадку,
С колосистой гривой лошадь,
Обмотались поводами,
Сбруи на плечи взвалили.
Вот высматривают лошадь,
Морду лошади средь леса,
Смотрят пристально сквозь чащу,
По лесной опушке темной:
Наконец нашли в дубраве
Желтогривую лошадку.
Старый, верный Вяйнямёйнен,
С ним кователь Ильмаринен
На коня ремни надели,
Повод лошади на морду.
И, стуча, дорогой едут,
Оба едут по прибрежью:
Услыхали вопль на взморье,
Крики с пристани несутся.
Старый, верный Вяйнямёйнен
Говорит слова такие:
"Это девушка там плачет,
Это курочка рыдает!
Не подъехать ли поближе,
Посмотреть, что там такое?"
Сам подъехал он поближе,
Посмотреть, что там такое.
То не девушка там плачет,
То не курочка рыдает:
Это лодочка там плачет,
То челнок печально стонет.
Молвит старый Вяйнямёйнен,
Стоя сбоку этой лодки:
"Что ты плачешь, челн дощатый,
Ты, с уключинами лодка?
Иль груба твоя работа,
Тяжелы крюки для весел?"
Отвечал челнок дощатый,
Челн с уключинами молвил:
"В море выйти хочет лодка
С тех катков, смолой покрытых,
Точно в мужнино жилище
Хочет девушка из дома.
Вот я плачу, челн несчастный,
Лодка бедная, горюю:
Чтоб меня столкнули в воду,
Чтоб меня спустили в море.
Мне, как строили, сказали,
Как сколачивали, пели:
Быть мне лодкою военной,
Быть корабликом для битвы,
Чтоб возить на дне богатство,
Чтоб с сокровищами плавать:
На войне еще я не был,
За добычею не ездил!
А другие лодки, хуже,
Ездят все-таки на битву,
На войне они бывают,
Трижды в лето выезжают,
Возвращаются с деньгами
И на дне везут богатство.
Я ж, построенный прекрасно
Из досок, из целой сотни,
Здесь гнию на этих щепках,
На катках, смолой покрытых;
Земляные только черви
Подо мной живут спокойно,
Да противнейшие птицы
На моей гнездятся мачте,
Да лягушки из лесочка
На бока мои садятся.
Вдвое было бы мне лучше,
Вдвое лучше, даже втрое,
Если б я был горной елью,
На песочке был сосною:
Там по мне б скакала белка,
Подо мною пес скакал бы".
Старый, верный Вяйнямёйнен
Говорит слова такие:
"Ты не плачь, челнок дощатый,
Ты, с уключинами лодка!
На войну пойдешь ты скоро,
Ты поедешь на сраженье.
Только создана ль ты, лодка,
Мастером своим искусно?
Боком сможешь ли проехать,
Стороною по теченью,
Чтоб тебя рукой не трогать,
Не касаться даже пальцем,
И плечом тебя не двигать,
Не тащить тебя руками?"
Отвечал челнок дощатый,
Челн с уключинами молвил:
"Мой обширный род не ходит,
Челны, братья дорогие,
Не столкнут пока их в воду,
Не погонят их на волны,
Не дотронутся руками
И не сдвинут силой с места".
Молвил старый Вяйнямёйнен:
"Коль столкну тебя я в воду,
Побежишь ли ты без весел,
Чтоб не двигалися весла,
Руль тебе не помогал бы,
В паруса не дули б ветры?"
Отвечал челнок дощатый,
Челн с уключинами молвил:
"Мой обширный род не ходит,
И никто из нас не едет,
Коль грести не будут пальцы,
Если весла не помогут,
Если руль служить не будет,
Не подуют в парус ветры".
Старый, верный Вяйнямёйнен
Говорит слова такие:
"Побежишь ли ты при гребле,
Если весла будут двигать,
Если руль тебя погонит,
В паруса подуют ветры?"
Отвечал челнок дощатый,
Челн с уключинами молвил:
"Весь обширный род мой ходит,
Челны, братья дорогие,
Если руки держат весла, 
Если весла помогают,
Руль подвижный направляет,
Если дуют в парус ветры".
Оставляет Вяйнямёйнен
На песках свою лошадку,
Привязал к суку за повод,
К деревцу на недоуздок
И столкнул челнок на волны,
Пеньем гонит лодку в воду,
Так у лодки вопрошает,
Говорит слова такие:
"Челн, изогнутый прекрасно,
Ты, с уключинами лодка!
Так же ль ты пойдешь прекрасно,
Как ты выглядишь, дощатый?"
Отвечал челнок дощатый,
Челн с уключинами молвил:
"Я могу ходить прекрасно,
Поместить на дне могу я
Сто мужей, держащих весла,
Или тысячу сидящих".
Начал старый Вяйнямёйнен
Напевать тихонько песни:
На одном боку той лодки
Молодцы-красавцы сели;
В кулаках их много силы;
На ногах у них сапожки;
На другом боку той лодки
Сели девушки в колечках,
В оловянных украшеньях,
В поясках блестящей меди.
Пел и дальше Вяйнямёйнен;
Занял все скамьи мужами;
Там, на дне, уселись старцы,
Что всю жизнь свою сидели;
Посадил их потеснее,
Молодежь расселась раньше.
Сам он сел в конце на лодке,
У кормы, что из березы,
Свой кораблик направляет,
Говорит слова такие:
"Ты беги, мой челн, по волнам,
По пространству без деревьев,
Ты беги, как пузыречек,
Как цветочек, по теченью!"
Молодцов грести заставил,
А девиц сидеть без дела:
Молодцы гребут прилежно,
Но пути не убывает,
Он девиц грести заставил,
Молодцов сидеть без дела:
И гребут девицы сильно,
Но пути не убывает.
Стариков грести заставил,
Молодых сидеть без дела:
Старики гребут усердно,
Но пути не убывает.
Наконец уж Ильмаринен
Сам грести туда уселся;
Побежал челнок дощатый,
И дорога убывает.
Лишь звучат удары весел,
Визг уключин раздается.
Он гребет с ужасным шумом;
И качаются скамейки,
Стонут весла из рябины,
Ручки их, как куропатки,
Их лопатки, как лебедки,
Носом челн звучит, как лебедь,
А кормой кричит, как ворон,
И уключины гогочут.
Сам же старый Вяйнямёйнен
Лодку с плеском направляет,
На корме на красной сидя,
У руля занявши место.
Вдруг мысочек показался,
На мысочке - деревушка.
"